Танцевально-двигательная терапия

Шэрон Чайклин 

Перевод Т.Салинванчук

Прежде чем обсуждать природу танцевально-двигательной терапии в группе терапевтов, я хотела бы сделать акцент на сходстве и различиях этого вида терапии с другими видами арт-терапии.
Применение различных видов искусства в терапии имеет много общего, но в тоже время значительно отличается. Используются разные средства для достижения терапевтических целей, они могут рассматриваться как поддержка различных функций в терапевтической программе. Каждый из видов искусства имеет свои уникальные особенности и, вероятно, настало время, чтобы попытаться разобраться, что они представляют собой, и как наилучшим образом могут быть использованы.
В своей книге "Стигма" Ирвин Гофман указывает: "Я могу аргументировать, что люди со стигматами имеют достаточно много похожих ситуаций в своей жизни, позволяющих с полной уверенностью объединить всех этих людей в одну группу с целью анализа. Выборка была сделана таким образом из традиционных областей социальных проблем, расовых и этнических отношений, дезорганизации, криминологии, социальной патологии и аномалии - выборка некоторой общей для этих сфер субстанции. Эта выборка может быть организована на основании нескольких предположений относительно человеческой природы. То, что остается в каждой из традиционных областей, может быть вновь исследовано для определения действительно особенного, важного для них аспекта, таким образом, придавая аналитическую последовательность тому, что теперь является исключительно историческим и случайным единством. Зная, что объединяет такие области как расовые взаимоотношения, возраст и ментальное здоровье, можно было бы продолжить исследование, чтобы выяснить аналитически, чем они отличаются. Возможно, в любом случае вывод был бы таким, что каждая из них является просто областью, к которой нужно применить несколько ракурсов, и что развитие любого из этих последовательных аналитических ракурсов вряд ли придет от тех, кто ограничивает свой интерес исключительно одной независимой областью".
Заменяя каждым из видов арт-терапии вышеупомянутый список взаимозависимых областей, мы получим способ, согласно которому разные виды искусства в терапии соотносятся друг с другом. Какая же аналитическая последовательность может быть достигнута, исходя из того, чем мы похожи друг на друга и чем отличаемся? Мы можем предположить, что наши терапевтические цели одинаковы в том, что они ищут способы помочь людям достигнуть их потенциала в самореализации. Проблема тогда состоит в том - когда мы можем сказать, что один специфический артистический способ предпочитается другому для определенного человека? Действительно ли возможно, что один вид терапии является более действенным с определенным типом людей в определенное время из-за его отличия от других видов терапии?
Разные виды арт-терапии имеют различия, но их сходство поразительно. Творческие арт-терапии приносят пользу с положительной точки зрения. Они вовлекают людей в некоторое действие, поскольку сложно оставаться пассивным в окружении динамичных инструментов. Однако, каждый использует определенный инструмент, который является настолько хорошим, насколько хорош опыт терапевта и наглядное использование инструмента. Терапевты, в любом случае, должны быть хорошо подготовлены в применении своего вида терапии и должны определить для себя те элементы, которые придают их виду терапии особое значение. Важно, чтобы терапевты распознавали, каким образом эта особая художественная форма может привести к внутреннему видению и персональному осознанию. Только осознав это лично, они могут затем показать этот путь другим. Это может стать поддерживающим фактором в трудное время.
Существует несколько уровней общей цели терапии, которые могут быть сопоставимы для всех видов арт-терапии. Один из них, введение в релаксацию путем катарсиса. В творческих направлениях есть элемент игры. Например, у детей есть замечательную способность быть спонтанными и свободными, пока их не научат противоположному. Это способность - использовать активность особым образом, который ведет к релаксации.
Якоб Морено говорит: "Практически любая человеческая деятельность может быть источником катарсиса, проблема состоит в том, чтобы определить из чего катарсис состоит, чем отличается, например, от счастья, наполненности, экстаза, удовлетворенности и др.; является ли один источник вышестоящим по отношению к другому, действительно ли есть общий для всех источников элемент, работающий над производством катарсиса? Следовательно, моя помощь состоит в определении катарсиса таким образом, чтобы все формы влияния, которые имеют показательный катарсический эффект, были представлены как позитивные шаги в пределах единичного полного процесса. Я открыл общий принцип производства катарсиса - быть спонтанным."
Именно спонтанность, сначала со стороны терапевта, а потом и пациента может привести к снятию напряженности. Творческие арт-терапии имеют, по сути, этот подчеркивающий элемент игры и полное использование должно быть построено на нем.
Диагностический инструмент - другая цель арт-терапии. В пределах структуры каждого из искусств существуют предположения и гипотезы, основанные на использовании людей этого вида искусства. Таким образом, разработаны нормы и отклонения к этим нормам. Отклонения становятся фокусом для интереса как диагностический инструмент. Внимательно изучая природу людей и нормальное развитие, мы выбираем области различия, чтобы оценить то, с чем и против чего мы работаем. Диагнозы должны быть функциональны только для работы с целью изменений. В этом суть терапии. Более важно понять, что происходит с человеком, и как мы можем помочь ему наиболее успешно работать с назревающим конфликтом и открывать новые горизонты, чем назвать диагноз.
При работе с целью изменений, базовые концепции одинаковы во всех видах терапии. Терапевт сначала применяет все средства, чтобы установить позитивные взаимоотношения, а затем использует личные силы человека. Мы используем то, что он может делать сам, а затем подталкиваем его к расширению границ своих возможностей, надеясь, что, разбирая ситуацию в безопасной атмосфере, человек сможет применить полученные знания в других ситуациях. Развивая его силы и способности, чувство собственного достоинства и эго, творческие арт-терапии также подготавливают человека к другим формам терапии.
Судить же о различиях я могу только с точки зрения танцевально-двигательной терапии. Можно сказать, что она подходит для всех. Однако, это достаточно бессмысленное утверждение, поскольку любой опыт может быть терапевтическим. Также маловероятно, что танцевально-двигательной терапия станет единственным способом лечения из-за ее ценности. Какими же уникальными характеристиками она обладает? Что делает ее особенно действенной для определенных людей?
Главный инструмент, используемый в танцевально-двигательной терапии: тело как таковое. В то время как художественная и музыкальная терапии требуют использования только части тела (руки, рта), фокус сосредотачивается на внешних формах, таких как запись, инструмент, клей иди карандаш. Это посредники в получении целей, сформулированных терапевтом. Психодрама использует психику как часть этой техники, но вербализация - навык, который может изменить направление сессии. Использование же тела как такового становится фокусом в танцевально-двигательной терапии. Это очень прямой метод.
Нет ничего для перевода внутреннего состояния и ощущения. Не нужно быть другим объектом, нет необходимости говорить. Часто используется музыка, и это тоже допустимо. Но только само тело является устройством для коммуникации и выражения чувств. Это язык, который трудно исказить или скрыть. Он честно говорит о себе тем, кто наблюдает со стороны.
Будучи неотъемлемой частью жизненного процесса, многие из чувств о самом себе присоединяются к телесной памяти. Чувства бесполезности, ненависти к себе и вины проектируются жестами и положением тела. Эмоции так тесно связаны непосредственно с физиологией, что, работая с одним компонентом, также затрагивается и другой. Например, если кто-то глубоко убежден, что сложно контролировать себя (можно было бы подвергнуть сомнению потребность в мгновенном контроле), движения становятся прямым утверждением чувств. Часто очень сложно описать эмоции словами, но они всегда "чувствуются". Мускульная, нервная и автономная системы тела будут пытаться освободиться от дискомфорта. Если мы сможем обеспечить средство выражения этих чувств, напряжение будет снято. Напротив, если чувства столь блокированы, что тело застывает в неспособности к их выражению, новые тропы к чувству могут быть открыты вновь и распространены в соответствии с программой упражнения, согласованного с индивидуальными потребностями. Просто, метод непосредственно работает с целью.
Движение - самая первичная человеческая деятельность, сильнее всего связанная с его основными инстинктами. Поскольку, тело само по себе является средством, многие либидозные стремления выражаются открыто, вместо того, чтобы быть сублимированными в другие формы. Человек выражал чувства движениями задолго до того, как стал использовать для этого слова. Человек становится также более осознающим свои чувства путем прямого восприятия, ассоциированного с движением. Один философ сказал: "Танцевать, значит жить, жить, значит танцевать!" Я имею ввиду, конечно, Снупи славного Чарли Брауна. Терапевтический опыт требует часто возвращения к примитивным чувствам, выстраивая, таким образом, новую структуру. В это время танцевальная терапия может быть полезной в "раскопке" слоев социализации, скрывающих распознавание более глубоких чувств, свойственных человеку.
Другое отличие танцевальной терапии прямое взаимодействие с другим физическим существом. Взаимодействие с другим человеком устанавливается при совместном ритмичном движении. Нет необходимости говорить, хотя это и не исключается. Там, где язык может быть барьером в таких случаях как глухота, шизофрения, или между детьми гетто и врачами среднего класса, движение является общим знаменателем. Я твердо верю, что танцевальная терапия особенно полезна для кататоников или же является настолько замкнутым, что не реагирует на другие стимулы вокруг них. В то время как слуховые и визуальные стимулы могут игнорироваться, более трудно отступить от контакта. Другой формой является аутизм. Дети, страдающие аутизмом, нуждаются в изучении своего тела и развитии телесного образа. Успех изучения зависит от пространственной относительности с самим собой. Там, где присутствует искажение изображения тела, терапия танца - инструмент для исследования того, что есть фактически. Для гиперактивных, тех, кто, возможно, не может снять напряжение в случайном или ритуальном движении, терапия танца может помочь направить их энергию по новым путям движения в пределах некоторой структуры.
Частое использование групп - аспект, который объединяет терапию танца с психодрамой. Сессии индивидуального движения распространены, но все же это опыт группы, более общепринятый для танца.
Мэриан Чейс писала: "Человек может играть на музыкальном инструменте в одиночестве или в группе, получая огромное эмоциональное удовольствие в обоих случаях. Рисование и письмо редко являются групповым опытом на творческой стадии, оба эти вида искусства делят с другими уже полученный результат, если не являются композицией. Танец же с самого начала требует разделенного опыта для полного удовольствия. Даже состоявшиеся исполнители предпочитают посещать классы или преподавать вместо того, чтобы работать в одиночестве. Только в соло композиции с определенной темой танца они танцуют в одиночестве".
Часто, помощь людям в установлении контакта с другими, является одним из важных шагов в терапии. В группе нужно учитывать, что человек может сторониться других людей из-за стеснительности.
"Примитивное стадо" по Фрейду образуется под влиянием эмоциональной "инфекции", которая объединяет группу.
"...человеческие эмоции перемешиваются в группе в сплав до состояния апогея, чего практически невозможно добиться при других условиях; и это удивительный опыт для тех, кто заинтересован, отдавая себя безраздельно своей страсти и, таким образом, сливаясь в группе, теряет границы своей индивидуальности".
Использование групп в танцевальной терапии освобождает эмоциональные чувства от изоляции и обеспечивает поддержку их выражения. В выражение гнева или одиночества посредством движения всегда есть связь с чувством общности. Двигаясь вместе с другими, каждый в состоянии выйти за пределы обычных индивидуальных границ благодаря этой "инфекции" групповых чувств и поддержки, обеспечивающей это выражение.
Существуют базовые сходные элементы в художественной, танцевальной, музыкальной терапии и психодраме. Также есть и различия, о которых мы должны звать. Эти различия должны быть использованы целенаправленно. Необходимо некоторое наложение. "Музыкальный" терапевт будет танцевать, а терапевт танца будет использовать инструменты, ролевой игрок упадет, там, где это нужно.
Но даже в этих случаях, цель будет диктоваться точкой зрения терапевта. Это могло бы оказаться интересным, если бы была более междисциплинарная работа, относительно небольшой совместный эксперимент. Комбинация использования художественного искусства, танца, музыки, драмы варьировалась бы в соответствии с воображением участвующих. Существовало бы единое ядро для всех, но каждый вносил бы свой уникальный компонент. Это был бы просто потрясающий альянс!
При разработке художественной программы терапии, ценно было бы призвать роль каждого в пределах терапевтического сообщества. Те, кто используют художественные приемы в терапии, должны знать, как каждый дополняет друг друга, образуя общую программу. Осознавая наши общие и различные черты, значимая программа лечения может быть приспособлена под каждого человека. Виды искусства, как функция терапии, схожи, но их структуры отличаются - и у танцевальных терапевтов есть дар движения как основы их действия.

Английский текст любезно предоставлен Ю.Морозовой (exisdance.indeep.ru)